Глава II. Главный объект внешнего силового воздействия в XXI веке– правящая элита ЛЧЦ, нации и государства

Анализ и стратегический прогноз развития МО во все большей степени предполагает обязательный анализ идеологического и мировоззренческого противостояния локальных человеческих цивилизаций, которому в России практически не уделяется внимания.

Это противостояние развивается стремительно и с неизбежностью ведет к силовому и даже вооруженному противоборству между ЛЧЦ из-за передела сфер влияния и контроля на сложившимися финансово-экономическими и военно-политическими системами. Эта сложившиеся в XX веке системы отражали соотношение сил между западной ЛЧЦ и другими цивилизациями и государствами, которое было подавляющим в пользу Запада уже в XIX веке.

С конца XX века геополитическая ситуация и соотношение сил между странами и ЛЧЦ стало быстро меняться, а во втором десятилетии произошло качественно событие: соотношение экономических сил между Западом и Востоком сравнялось и продолжает меняться не в пользу Запада. Совершенно очевидно, что китайская, индийская, исламская ЛЧЦ, насчитывающие в XXI веке уже более 1 млрд человек, по мере повышения качества демографического потенциала станут претендовать на равноправное участие в формировании, как минимум, новой миросистемы и изменение сложившихся норм и порядков.

Изменение пространственной структуры мирового ВВП, 1980–2020[3]

Неизбежность перерастания конфликтности в отношения между ЛЧЦ во враждебность и силовое противоборство – не вызывает сомнение. Вопрос только когда силовое противоборство перерастет в вооружено-силовое? Представляется, что «сползание» к такому противоборству уже началось по инициативе США, которые фактически начали войну против исламской и российской ЛЧЦ во втором десятилетии XXI века. Расчет делается на то, что обладая военно-техническим превосходством и экономическими преимуществами, западная ЛЧЦ сможет предотвратить перерастание неизбежных сдвигов в экономике в новые политические правила. Войны в Ираке, Ливии, Афганистане, Сирии, Йемене и на Украине – начало большой войны между ЛЧЦ – в стороне от которой пока находятся другие ЛЧЦ[4].

В характере таких военных конфликтах и войнах в то же время произошли существенные изменения по сравнению с конфликтами и войнами XX века. И прежде всего в главных объектах для нападения. Из того, что уже имело место видно, что главными объектами вооруженного насилия становятся правящие элиты и режимы противостоящих ЛЧЦ, государств и наций. Примеры Румынии, Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, Сирии, Украины – очевидны.

Также как очевидно и то, что отсутствует такой анализ внешнего силового и военного влияния на правящую элиту и, фактически, – на общественное мнение страны. Между тем опыт последних лет показывает, что именно правящая элита и общественное мнение стали главным объектом в противоборстве ЛЧЦ, когда победа, – т.е. навязывание извне чужой воли правящей элите – означает и победу в противоборстве. Причем наиболее эффективную, чем военная.

Именно такая победа была одержана над правящей партийно-советской и хозяйственной элитой всего лишь за несколько лет «перестройки» и «демократических реформ», когда правящая элита СССР в конечном счете потеряла не только власть и собственность, контроль над институтами государства и общества, но и даже была вынуждена отказаться от своей идеологии, системы ценностей и государства. Развал СССР и ОВД стал в конечном счете следствием смены правящей элиты, которая произошла под прямым внешним политико-идеологическим давлением[5], а также тем внутриполитическим кризисом, который искусственно создали А. Яковлев и М. Горбачев. Процесс вытеснения прежней элиты, начатый М. Горбачевым весной 1985 года, фактически не останавливался весь период его правления, но достиг своего апогея в 1987–1988 годах, когда критическая масса прежней номенклатуры была отстранена разными способами от власти.

Этому в немалой степени способствовали внешние факторы - объективные, в форме внешней угрозы и «мирового общественного мнения» и субъективные – роли А. Горбачева и А. Яковлева, вытеснивших старую номенклатуру (Примаков, Черняев, Шахназаров и др.).

Исключительная по значению субъективная роль правящей элиты в политике в XXI веке объясняется самим фактом ее расположения, ее центральным местом в политическом процессе – в самом прямом смысле этого слова. Надо признать, что это место правящей элиты в политическом процессе традиционно: во все века вождь (император, царь и т.п.) определял не только конечные политические цели, но и стратегию и распределение ресурсов, исходя из той системы ценностей и интересов, которые он понимал и разделял. И задача принуждения этого вождя, либо его ликвидации, стояла всегда. Ее решение обеспечивало более быструю и «дешевую» победу, чем разгром армий противника и прочие результаты ведения военных действий. Но проблема заключалась в том, что в течение всей истории было придумано множество средств физической защиты лидера, которые сделали этот наиболее эффективный способ труднодостижимым. Достаточно привести примеры с обеспечением безопасности И. Сталина, А. Гитлера или Ф. Кастро, которым десятилетиями удавалось избегать покушений. А, кроме того, смена вождя не всегда гарантировала смену политического курса.

Наконец, у правящей элиты в XX–XXI веках появились новые средства и способы влияния на все группы факторов формирования политического процесса.

Если посмотреть в очередной раз на логическую модель политического процесса, то легко увидеть, что само по себе занимаемое центральное место правящей элиты объясняет не только ее традиционно ключевую, но и ее растущую роль в XXI веке. Эта роль в настоящее время превратилось в решающий фактор политического успеха, превратив, тем самым, элиту и ее лидеров в главные цели войны. Войны последних лет полностью подтверждают этот вывод. Как правило, они заканчивались не мирными договорами, а сменой элит и смертью их лидеров.

Как видно из рисунка, современная правящая политическая элита страны оказывает прямое воздействие на все группы факторов, составляющих политический процесс[6]. И если это воздействие разрушительно, то достигается радикальный, системный политический успех:

– изначально, прежде всего деформируется представление о системе национальных ценностей и интересах (группа факторов «А»). Именно это и произошло в СССР в 1985–1990-е годы, а также в республиках и странах – союзниках по социалистическому лагерю (за некоторым исключением);

– происходит трансформация политических целей и задач (группа факторов «В») в нужном направлении, что также отчетливо было видно на примере СССР в 80-е и 90-е годы;

– происходит изменение внешней политики (воздействие на группу факторов «Б») в нужном направлении, Внешняя политика СССР–России в 1985–1990-е годы стала носить отчетливо прозападный характер;

– наконец, происходят необходимые манипуляции с национальными ресурсами. В СССР, например, произошла массовая неорганизованная приватизация и развал ОПК и т.д.

Таким образом, с политической точки зрения, победа в противоборстве ЛЧЦ это, прежде всего победа над правящей элитой ЛЧЦ, нации и государства – идеологическая, политическая, нравственная, а как показывают санкции против российской элиты, – и материальная, финансовая и правовая. В отличие от традиционной военной победы такая победа над элитой означает не заключение компромиссов, а полную победу, капитуляцию, когда меняется вся система ценностей, политическая система, делаются радикальные экономические и финансовые изменения, внешнеполитические и даже внутриполитические уступки.

Кроме того, победа над элитой означает окончательную победу, не допускающую возвращения прежних правил, норм и порядков.

Именно такая системная – полная и окончательная – победа была достигнута над гитлеровской Германией в 1945 году антигитлеровской коалиций, когда было разрушено не только государство, но и общество и даже их институты, а нация претерпела радикальные изменения.

В начале XXI века эта тенденция уничтожения правящей элиты превратилась в ведущую, определяющую тенденцию развития стратегий противоборства и формирования МО, которая:

– во-первых, выходит по приоритетности и значению на первое место по сравнению с другими межцивилизационными и межгосударственными тенденциями и противоречиями, отодвигая на задний план даже традиционные способы влияния и воздействия – экономические, финансовые, торговые и иные. Как показали события на Украине 2011–2015 годов, именно приход к власти прозападной элиты в Киеве обеспечил не только радикальное изменение политики страны, но и еще более радикальное изменение всей МО и ВПО в Европе и в мире;

– во-вторых, межцивилизационные противоречия внутри элиты отодвигают межгосударственные и иные (включая социально-классовые) противоречия на второй план. Этот феномен не является абсолютно новым явлением в человеческой истории, но он не привлекал прежде к себе внимания. И прежде мы знаем, что стремление сохранить цивилизационную и религиозную идентичность элиты становилось нередко важнее, чем сохранить государственный суверенитет. Религиозные войны в Европе, политика А. Невского – лишь часть примеров этого явления в прошлом. Но немало и обратных примеров отказа правящей элиты от своей национальной идентичности, что вело в конечном счете к деформации наций и государств и даже их исчезновению.

После появления, оформления и укрепления государств в XVI–XVIII веках в Европе межгосударственные противоречия между ними постепенно уступили место межцивилизационным, хотя и не исключили их полностью. Так, война Франции и России в 1812–1814 годах была не только продолжением соперничества Англии и Франции, но и во многом войной локальных человеческих цивилизаций, когда объединенная Европа под руководством Наполеона обеспечила своими ресурсами (материальными демографическими и идеологическими) нашествия на Россию. Именно нашествие большинства европейских стран в форме коалиции европейской ЛЧЦ под руководством Наполеона против российской цивилизации, которое позже повторила и гитлеровская Германия, также объединившая всю западную ЛЧЦ. Если война между Англией и Францией была войной в рамках одной локальной цивилизации за контроль над «периферий» в использовании ее ресурсов, то война Франции и России была войной двух локальных цивилизаций. Одной – за право контролировать. Другой – за право существовать.

Цивилизационный характер европейского «нашествия Наполеона» и Гитлера на Россию до сих пор остается в тени, уступая место межгосударственным отношениям и дипломатии XIX–XX веков. Вместе с тем, чтобы понять характер современных «российско-европейских» и «российско-украинских» противоречий необходимо вспомнить именно о борьбе за влияние на элиту мировоззрений и систем ценностей различных локальных человеческих цивилизаций – западной и российской – проживающих в Европе. Европе, как западной части Евразии. Очень ярким примером была Польша, которая выступила активно на стороне западной ЛЧЦ.

Надо сказать, что как в период наполеоновских войн, так и последующих мировых войн, численность противостоящих России европейских народов всегда намного превосходила те немногие пророссийские силы, которые были в Европе. Так, на стороне Гитлера выступали несколько дивизий и вся промышленность западноевропейских стран, а против него – очень скромные силы сопротивления.

В этом смысле идеологическое и мировоззренческое противоборство и противостояние и его проявление, которые сказывались на влияние правящей элиты, начавшееся многие столетия назад (вероятно, еще до разделения церквей на католическую и православную), никогда не прекращалось. Оно, бывало, замещалось относительно мирными небольшими паузами между вооруженным противоборством. Паузами, которые неизбежно заканчивались.

Начало XXI века стало периодом завершения очередной относительно мирной паузы в отношениях между элитами, представляющими разные ЛЧЦ и переходом к традиционному, уже не только силовому, но и военному, противоборству. Если вернуться к рисунку, на котором показан логическая модель политического процесса, то следует сделать принципиальный вывод: в XXI веке центральным объектом военного противоборства стали правящие элиты ЛЧЦ и наций, через трансформацию (или смену) которых происходит изменение целей (группа факторов «В») политики, ее стратегии (вектор «В»–«Г»), перераспределение и доступ к ресурсам и транспортным коридорам (группа факторов «Г»), меняется влияние внешней политики (вектор «Д»–«Б») и трансформируется система ценностей и интересов (группа факторов «А»).

Таким образом правящая элита становится тем главным, наиболее приоритетным, объектом, влияя на который достигается максимальный системный эффект. Соответственно и способы влияния и давления на правящую элиту в XXI веке несколько отличаются не только от традиционных способов давления, но и от способов противоборства и давления на правящую элиту государства. Они, например, во все возрастающей степени носят и будут носить личностный и идеологический характер. Существует немало примеров, иллюстрирующих приоритетность в целях и способы влияния на ЛЧЦ, нацию и государство. На мой взгляд, они выглядят следующим образом:

Из рисунка видно, что самая приоритетная, наиболее важная цель – принудить к капитуляции правящую элиту ЛЧЦ, страны и нации. Затем – разрушить систему управления и государственно-общественные институты, с помощью которых управляются ЛЧЦ и государства. В предпоследнюю очередь – уничтожить военную организацию и собственно вооруженные силы. И совершенно особую роль в этой борьбе играет национальный лидер, от которого в наибольшей степени зависит достижение политических целей. Именно поэтому он и его окружение становятся самыми приоритетными целями. Не случайно то, что политика США, направленная против России, персонифицируется прежде всего с В. Путиным и его ближайшим окружением, которое подвергается открытому давлению.

Подобное распределение приоритетов означает, что при стратегическом прогнозе угроз и стратегическом планировании развития военной организации необходимо учитывать эту приоритетность в максимально полной степени. Причем не только (и даже не столько) в военное, но и в относительно (условно) мирное время, когда правящая элита наиболее подвержена внешнему влиянию. Так, в 2014–2015 годах, когда формально военные действия против России не велись, фактически была начата широкая политико-идеологическая кампания против В. Путина и его ближайшего окружения, направленная на дискредитацию и уничтожение правящей элиты.

Ниже предлагается подробнее рассмотреть отдельные аспекты и важнейшие особенности внешнего влияния на правящую элиту ЛЧЦ, наций и государств, и возможные последствия такого влияния для формирования МО в XXI веке.